Бросил курить и любимую женщину,
Жаль, что расстались врагами,
В стареньком зеркале новую трещину
Держит пока амальгама.
В красной пижаме, солдатиком аглицким
Бьёшься с французским багетом,
Ловишь сачком улетающих ангелов
В джунглях бетонного гетто.
Щёки скоблишь одноразовым лезвием,
В нём отражается клоун,
Каждую пятницу борешься с трезвостью,
Где ты, моё Ватерлоо?
Мышь кверху лапками плавает в лужице,
Небо как мусоросборник,
Грязной оранжевой бабочкой кружится
Дворник в дурацком бикорне.
Листья кленовые, чёрные, острые,
Ветер у края Вселенной,
Сны великана, сороки над островом,
Здравствуй, Святая Елена!

Осень

Печальный мультик, в нём медведь и ослик,
Избыток соли для духовной пищи,
Травой в полях ржавеет эта осень
И ты не пишешь.
Связь рвётся между нашими мирами,
Туман сжирает сотовые вышки,
На подоконнике фиалка умирает,
Так вышло.
Застынем хламом в дебрях антресоли,
Утонем мотыльками в парафине,
Забудем явки, имена, пароли,
Что дальше, Винни?
Придёт метель и белым перекрестит,
Снежинок звон на грани ультразвука,
Опять воруют лампочки в подъезде,
Поймаю гада и сломаю руки.

19 ноября 2024

Исчезают птичьи стаи,
Не грусти, не плачь, лапуль.
Заживают, зарастают
Даже дырочки от пуль.
Первый снег под утро ляжет
Шубой с барского плеча,
Словно мех и может даже
Не растает через час.
Ветер красит небо алым,
Ты меня, лапуль, прости,
Эти хрупкие кристаллы
В тёплый дом не занести.
Растворится где - то в прошлом
Вся неповторимость дня,
Из подвалов выйдут кошки,
Словно рыси наследят.
Попадётся в мышеловку
Первобытный детский страх,
Бомж в оранжевых кроссовках
Ест собаку у костра.
Он довольный, хоть чумазый
В шапке из цветных газет
И гудят, гудят КАМАЗы
С белоснежной буквой Z.


Осень

Лампа гаснет, happy end,
Пыльный мир тряпичных душ,
Бархат, дерево, брезент,
Океан бездонных луж.
По полям, да по лугам,
В мир, что осенью раздет
Уезжает балаган,
Колокольчик на гвозде
Стережёт фанерный дом.
Громкий, бронзовый, живой,
Дили- дили- дили- дон
Над сиреневой травой.
Скрип фургона, чёрнозём,
Солнца редкие лучи.
Грустный клоун, что везём?
Отвернётся, промолчит.
А замёрзнет, выпьет спирт,
Станет пьяненьким таким,
В обувной коробке спит
С Коломбиной Арлекин.
Чёрный вечер, ветер злой,
Вдоль созвездий, через брод,
Жаль, но до весны иглой
Зашивают куклам рот.
Никого не рассмешат,
Не растрогают слезой,
Тривиально, неспеша
Завершается сезон.
Светлячки в глазах Пьеро,
Всё наверное не зря,
Небо дарит серебро
Под колеса, прямо в грязь.


Осень

Отражение в стекле окна больничного,
Грустный человек с глазами синими,
Вдоль стены линолеум коричневый,
Белая тарелка с апельсинами.
Город лезет вверх многоэтажками,
Человек вольфрамом тлеет в лампочке,
Вот бы ветром стать в полях ромашковых,
Превратиться в золотую бабочку.
Каждым долгим и бездонным вечером,
Весь исколотый полезными иголками,
С болью борется, а позже спорит с вечностью,
Перед сном читает книжку Толкина.
На закат ползут улитки- граждане,
Злая осень с фонарями редкими,
Но мифрил достанется не каждому,
Хоббиты обходятся таблетками.
Что- то есть неправильное в космосе,
Неуютное, дурное, толстокожее
И идёт по коридорам хосписа
На эльфийку медсестра похожая.


12 ноября 2024

А космос ждёт, осенний, серый, сонный,
Кленовых листьев ржавчина и мрамор,
Сопливая такая мелодрама.
Остывший город, утро, невесомость.
Ты Гулливер из скучной сказки Свифта,
Ты Эдвин Олдрин в драповом скафандре
И женщина с глазами саламандры
Вдруг улыбнётся в тесном шлюзе лифта.
Во сне тепло и неутно в яви,
Дажьбога ждёшь, но в спину дышит Молох,
Водитель, что похож на Дарта Мола
С акцентом остановки объявляет.
И вечно всё, и ничего не вечно,
Война, погода, дети, цены, Путин,
Разбуженные едут лилипуты
В межгалактической маршрутке до конечной.

11 ноября 2024

Бог синеглаз, небрит и молчалив,
На сумке крест краснее цвета крови,
Есть только боль и ничего нет кроме
Её. На сотни долгих лиг.
В изгибах вен замёрзшие траншеи,
Зима сняла с ветров стальной ошейник,
Застыла до околицы земли.

Бог редко спит, порой кричит во сне,
Красивый лоб в драже солёных капель,
В руке его то палица, то скальпель.
И падал снег
И Он опять пришёл,
Неся в ладонях свет и милость Божью,
Без крыльев, в берцах и по бездорожью.
Слова его наркоз, бинты как шёлк,
Обычный Бог, разгрузка, капюшон.
Так сложно всё и ничего не сложно.

В одну эпоху, по одной тропе,
Метели злой затейливые танцы
И я курю с ним, обжигая пальцы,
Укрывшись за сгоревшей БМП.


7 ноября 2024

Хочется всё бросить и уехать
В этих первых числах ноября,
Рыцари в сияющих доспехах
Много курят, мало говорят.
- Можно прикурить?
- Да Бога ради,
Змейкой улетит бесцветный дым,
Новый день у вечности украден,
Просто день, без боли и беды.
Осень, осторожная лисица,
Рыжий хвост да жёлтые глаза,
И под утро как всегда не спится,
Сколько лет прошло?
Пожалуй, тридцать.
Первый снег, разбуженный вокзал.
Всё запомнить. Лица, песни, краски,
Захватить мосты и телеграф,
Девушка в окне билетной кассы
Так похожа на Эдит Пиаф.
Зазвучат опять Кобзон и Пьеха,
Путь от точки А до точки Б,
Рыцари в сияющих доспехах,
Вновь займут соседнее купе.
В тамбуре кивну им как знакомым
И почти увижу сквозь стекло
Мир, что до весны уходит в кому,
Где туман густой как молоко.

Осень

Приходи, родная, будем целоваться,
На снежинки будем сквозь стекло смотреть,
Белое безумство от бурре до вальса,
В этом бесконечно- долгом ноябре.
Нет иных галактик и других нет красок,
В целом неизменны правилы игры,
Можно поцелуи запивать шампанским,
Можно золотые карамельки грызть.
Мы молчим, вздыхаем и неровно дышим,
Милая неловкость неудобных поз,
До чего же сладко целоваться с рыжей,
Жаль, что человекам так мешает нос.
С крыльями фламинго, в тапочках домашних,
Встав на подоконник видно нам уже,
Как по шпили снегом укрывает башни
И убогость грязных серых гаражей.
При Луне и Солнце, в праздники и в будни,
Раскрутив планету, спрятав бигуди,
Приходи родная, целоваться будем,
Если помнишь адрес, просто приходи.


4 октября 2024

Маятник вниз маятник вверх,
К небу высокому тянутся травы,
Травы укроет нечаянный снег,
Маятник влево, маятник вправо.
День это белый пугливый варан,
Рыбы безликие путают невод,
Ночь анакондой ползёт по дворам,
Маятник вправо, маятник влево.
Сердце моё, нескончаемый стук,
Птицей замёрзшей плачет и бьётся,
Я в стылый воздух корнями врасту
Если позволит осеннее Солнце.
Знаю, у Бога есть компас и план,
Бледным рассветом раскрашены лица,
Маятник- вам, маятник- нам,
Так нелегко
определиться.
Кончится год и в финале игры
Ветер оближет гранитные камни,
В каждой пружине простуженный хрип,
В каждой секунде растерянный ангел.
Снова кого-то снимают с креста,
Тонут в колодцах последние звёзды,
Маятник тик, маятник так,
Это так просто.
Это так просто.


Осень

Пулемётное гнездо,
Птица в мультикаме,
Некрасивый городок,
Сажа, пепел, камень.
Гильзу в небо уроню,
Отзовётся эхом,
Красит ржавую броню
Первым белым снегом.
Сон наивен, сон глубок,
Марши и знамёна,
Говорят, что всех нас Бог
Знает поимённо.
Дней похожих скорбный счёт,
Ветер окна выжег,
Я наверное прощён,
Если просто выжил.
Утро в рваных проводах,
Над высоткой звёзды,
В лужах стылая вода
Леденцом замёрзла.
Пусть холодный, но уют,
Дым от папиросы,
Через час меня убьют
Пулей остроносой.


1 ноября 2024

И будет свет, и запах хвойный,
Придут ветра, откроют соты
И в день зимы, в последний, сотый,
Дай Бог, закончатся все войны.
Ещё немного, будут травы
Пытаться стать деревьев выше,
Летучие очнутся мыши,
В лесу проснётся сыч картавый.
Июнь вернётся мирный, первый,
Цветы в лугах огнём воскреснут
И пчёлам станет мало места
В своей обители фанерной.
Вперёд, туда где иглы- сосны,
Где на холсте застыл кузнечик.
Господь рисует бесконечность
И зреет клевер медоносный.

Когда вдруг пухом станут пули,
А звёзды упадут в колодцы,
Ульяна вылетит из улья
Навстречу Солнцу.

30 октября 2024

Это явь или снова всё кажется?
Плачет город от новых циклонов,
Бывший снег это грязная кашица,
Фонари это дети циклопов.
Одноглазые и одноногие,
Инвалиды задумчивых улиц,
Нас чугуными пальцами трогают,
Зажигают проснувшийся улей.
Мы гремим и слипаемся, mon ami,
Леденцами в железной коробке,
Мы взлетаем с шальными воронами,
Мы стоим в заколдованных пробках.
Всё такое вокруг неуютное,
"Отче наш" будто скорая помощь,
По ночам неизвестные скульпторы
Лепят в парке из снега чудовищ.
Мы болеем, гуляем с собаками,
Воробьёв угощаем ирисками
И общаемся глупыми лайками
Даже с самыми самыми близкими.
Ангел мой неудачник и пьяница,
То порядок, то полная жопа,
Мы идём, а вокруг улыбаются
Одинокие дети циклопов.

Осень.

Марусе
-

Небо в синем, Солнце в рыжем,
Белый домик в три окошка,
Виноград ползёт по крыше
Словно заспанная кошка.
В хлебных крошках стол и скатерть,
Море нынче в цвет индиго,
Шепчет, дышит, волны катит,
Мирно- мирно, тихо- тихо.
Улыбается Всевышний,
Это просто - быть любимой,
Пить вино из сочной вишни,
Что в стекле дрожит рубином.
Снять тяжёлую кирасу,
Не точить ножи о камень,
Поднимать на мачте парус,
Звонких рыб ловить руками.
Бесконечна Божья пьеса,
Пусть местами и наивна,
В ней у кромки волнореза
Кормит девочка дельфина.
На закате будут танцы
Первых звёзд, больших и близких,
В чёрной трубке капитанской
Зашипит табак кубинский...

Лодка дремлет на причале,
Как назло промокли спички,
И кричат о чём- то чайки
На загадочном, на птичьем.

28 октября 2024

Боюсь, поэтому молюсь,
Глаза мигают между створок,
Я мягкий словно белый творог,
Я хрупкий на камнях моллюск.
Спиральный дом, арагонит,
Под крики чаек равнодушных
Прибой играет Богу в уши
И Бог хранит, пока хранит.
Я всех терплю, я всех люблю,
Уродов, дураков и нищих,
Уютное моё жилище
Ещё не рушит острый клюв.
Не рвётся сердце на куски,
Пришедшие ветра не режут,
На этом дивном побережье
Ни кракена, ни мин морских.
Я просто маленький моллюск,
Ракушка с глупыми стихами,
Лежу, вздыхаю, засыхаю,
Включите свет, сыграйте блюз.


24 октября 2024

Падал дождь на капюшон,
Шли трамваи,
Человек с ума сошёл,
Так бывает.
В небе чёрная дыра,
Птицы, тучи,
Человек теперь дурак,
Всемогущий.
Съел хот- дог, слизал пломбир,
Просто счастлив,
Полюбил он целый мир
И напрасно.
Одиночество в толпе,
Лбом на рифы,
В голове его теперь
Только рифмы.
Это всё нехорошо,
Грустно это,
Человек с ума сошёл,
Стал поэтом.



22 октября 2024

В городе снег, от макушки до дна,
Ложечка в горькой микстуре,
Маленький чёрный квадратик окна,
Женщина грустная курит.
Температурю и кутаюсь в шарф,
Ем прошлогодние сливы,
Хрупкий как- будто рождественский шар,
Словно сосулька сопливый.
Гнутый фонарь, одноглазый циклоп,
Здравствуй, реальность иная,
Птица смеётся через стекло
Острые перья роняя.
Сам улыбнусь, покажу ей язык,
Сяду на краешек стула,
Полночь придёт, заколдует часы.
Женщина, птица, простуда.
В городе снег до конца всех времён,
Спит человеческий улей,
Луны таблеток и в баночке мёд
Пахнет ушедшим июлем.

20 октября 2024

Там за окном шумел вокзал,
Гудел вселенский улей,
Её блестящие глаза,
Моя джинса на стуле.
Каким я юным был тогда!
Плакаты "Kiss" на стенке,
Тягучий словно мёд "Агдам"
Застенчивая Ленка.
Мой нервный и дурацкий смех,
Её колючий свитер
И первый секс, и первый снег,
Две сигареты с фильтром.
Трамвайчик бегал под дугой,
Спал голубь на карнизе,
А где - то в комнате другой
Работал телевизор.
Шёл дым из заводской трубы,
Неслись с вершин лавины
И Терминатором я был,
И был Неуловимым.
Любовь входила в кровь и в мозг,
Царапалась, стонала
И бурнаши сжигали мост
По первому каналу.

17 октября 2024

Внуку
-


Спи, mon coeur, нынче ночи роскошные,
Гимн сверчка, тихий скрип половиц,
Беспредельное звёздное крошево
Для небесных серебряных птиц.
Вот они, чудаки остроглазые,
В светлых перьях, в боа от и до,
До чего же мы всё - таки разные
Даже в крестиках тонких следов.
Хороводят киоски цветочные,
Крутит полночь Луны колесо,
Задувает в открытую форточку
Чей- то мирный загадочный сон.
Волшебство, безмятежность, идиллия,
Сладкий дождь превратился в драже,
Ветер дверцей гремит холодильника,
А быть может не ветер уже.
Паучка бесконечное кружево
И от ряженки пьяный слегка,
Домовой ходит в тапочках плюшевых,
С огоньком в непослушных руках.


15 октября 2024

Дочитано до эпилога...
В руке у девочки медаль,
Здесь за репьём с чертополохом
Уже кончается асфальт.
Осенний дождь, колючий, мелкий,
Стареющий под вечер день,
Чумазые как черти белки
С глазами брошенных детей.
Лампадки, бережёшь огонь их,
У нас пока покой и тыл,
Летят иголки на погоны,
На разноцветные зонты.
Медаль блестит и пью до дна я,
Пройдёт однажды, отболит,
А девочка ещё не знает
Насколько этот мир велик.
Наверное глядит с укором
Уставший от безумства Бог,
У края кладбищ триколоры
И рыжий лес,
И чёрный мох.

9 октября 2024

Эволюция снов, эмиграция трепетных птиц,
Острый клин режет небо как скальпелем,
Дождь пытался вчера незаметно пройти,
Но застыл вдруг стеклянными каплями.

Ртуть упала, вода превращается в сталь,
Кормят пламя страницами книжными,
Ночью снег приходил, никого не застал
И растаял под утро обиженно.

Много куришь, растерянно ищешь очки,
Строишь в ряд оловянных солдатиков,
Ловишь заспанных рыб, даже счастлив почти
В строгих рамках холодной галактики.

Плачет Стинг молодой и Высоцкий хрипит,
Жив покамест, чего пожелать ещё?
Дым табачный летит и сидит на цепи
Ризеншнауцер с кличкой Чудовище.

Ветра по улице метут
Чужие сны, осколки, листья,
Погода волчья, время лисье,
Часы на стенке тук, тук, тук
С фальцета перешли на хрип,
Печальный год, дурные знаки,
Бессонница, что цвета хаки
С тоской
аквариумных рыб.
Игра в героев, совесть, долг,
Жужжащие шмелями дроны,
Под вой гражданской обороны
В аптечке ищешь валидол.
Пусть не увидят, не убьют,
Ты меньше стал цветочной феи,
Засохший бутерброд, кофейник,
Домашних тапочек уют.
Который час?
Похоже три,
Периметр маленькой кровати,
Военных сводок яркий фантик
С миндальной горечью внутри.

5 октября 2024

Эволюция снов, эмиграция трепетных птиц,
Острый клин режет небо как скальпелем,
Дождь пытался вчера незаметно пройти,
Но застыл вдруг стеклянными каплями.

Ртуть упала, вода превращается в сталь,
Кормят пламя страницами книжными,
Ночью снег приходил, никого не застал
И растаял под утро обиженно.

Много куришь, растерянно ищешь очки,
Строишь в ряд оловянных солдатиков,
Ловишь заспанных рыб, даже счастлив почти
В строгих рамках холодной галактики.

Плачет Стинг молодой и Высоцкий хрипит,
Жив покамест, чего пожелать ещё?
Дым табачный летит и сидит на цепи
Ризеншнауцер с кличкой Чудовище.

Я счастлив. Может быть. Опять. Как будто.
Предвестником одной большой любви
Приходит Гавриил ко мне под утро,
Обычный белокрылый херувим.
Бетонными ступенями подъезда,
Царапая стекло худым плечом,
Минуя мусоропровода бездну,
Он открывает дверь своим ключом.
Линолеум, настенный календарик,
Умение быть сильным и прощать,
И зеркала, и серебро медали,
И старый кот, и дерматин плаща.
Когда вода в кувшине пахнет кровью
И колокольчик плачет дили- дон,
Садится Гавриил у изголовья
Кладёт на лоб холодную ладонь.
Его слова, мои головоломки,
Ночные сказки, что безбожно врут,
Похожий на капризного ребёнка
Растёт смешной из косточки грейпфрут.
Ушедшим летом остывает чайник,
А в небесах, по краешку Луны
В своей большой задумчивой печали
Шагают синеглазые слоны.
И мне уже не страшно, только больно,
Мне снятся слёзы юных чёрных вдов
И бывших братьев головы на кольях
У главных врат всех русских городов.

2 октября 2024

Лето цепляется тонкими пальцами, кожу сдирая с ближайшего тополя,
Смотрит в глаза перепуганной девочкой в рыжем застиранном маленьком платьице,
Ночи бездонные, ночи холодные словно задумчивый мрамор некрополя,
Солнце уставшее, грустное, бледное, Таниным мячиком к омуту катится.

В омуте прячутся черти рогатые, бродят сомы на подлодки похожие,
Селезень старый, с пером фиолетовым, в центре мишени у кречета быстрого,
Песни волшебные вечного Элвиса тихо русалки поют белокожие,
В трубке табак догорает Везувием и рассыпается белыми искрами.

Ветер приходит колючий, нерадостный. Долго играет с прозрачными листьями,
Бог из коробки достал астролябию, в небе осеннем вращает созвездия.
Мы засыпаем как будто кузнечики в долгой траве, где темно и таинственно,
Только вот крылья, что прячем под свитером, режут нам спины отточенным лезвием.

26 сентября 2024

В огороде пугало потрепало ветром,
Ветер этой осенью быстрый будто стерх,
Джинсы мои рваные, шапочка из фетра,
Словно хиппи старенький умер на кресте.
Небо ночью выцвело,
стал туманом воздух,
Над пустыми дачами, полем и рекой
Угольками белыми догорают звёзды,
Горький чай на лавочке в кедах и трико.
Мёдом пахнут яблоки, их в ведре железном
Целая коллекция новых жёлтых лун,
Для дождей обещанных водосток и бездна,
А для дров берёзовых плаха, да колун.
В кипятке заварится хрупкий лист вишнёвый,
Раствориться в осени миллион причин,
Жить пытаюсь правильно, жить пытаюсь снова,
Улыбнётся пугало,
жаль, что промолчит.
Друг ты мой соломенный, верный и безликий,
Травами увядшими мы с тобой легли
И летят по облаку цвета земляники
Клином беспилотники или журавли.

Покой похожий на награду,
Я от него давно отвык,
Звезда висит над Ленинградом,
Над тонкой ленточкой Невы.
Войдёшь в неё, уснёшь, утонешь,
А где- то там, за сотни лиг,
Под жёлтым фонарём Воронеж
Гоняет ветром рыжий лист.
Пером последнего грифона
Гуляет в небе рыба- кит
И плачут в трубке телефона
Который год гудки, гудки.
Герои невесёлой сказки,
Фигурки в башнях часовых
И ночью по Большой Дворянской
Шагают мраморные львы.
По курской трассе тянут танки
Железо выбивает бит,
Твой вечный чижик на Фонтанке,
Мой с чёрным ухом белый Бим.


23 сентября 2024

Научи меня писать стихи,
Чтобы все хвалили и любили,
Из вселенской серой чепухи
Выбирать алмазы и рубины.
Пропоёт осанну мне толпа,
Рот закроет графоманский демон
И сменю я шутовской колпак,
На корону или диадему.
Чтобы рифмы заставляли млеть
Дураков, уродов, безразличных
И наверняка тогда поставят мне
Памятник на площади столичной.
Школьник принесёт к нему цветы,
Я стою, сверкаю медным боком,
Церковь назовёт меня святым,
Божеством и даже полубогом.
Нарекут далёкую звезду
Именем Великого Поэта,
Может быть и книгу издадут,
Но хотел сказать я не об этом.
Научи меня писать стихи,
Время есть, перо не заржавело,
Трудно, знаешь, жить в стране глухих
С чупа- чупсом вместо револьвера.

20 сентября 2024

Город вдохнёт, выдохнет, станет меньше,
Бетонная пасть, остывшая домна,
Город слабых мужчин, сильных женщин,
Охрипших птиц, кошек бездомных.
Любишь его, ненавидишь, терпишь,
Стоишь в пробке, лежишь на диване,
Волшебным ноктюрном звенят цепи,
Расстрелянный насморком, приговорённый к нирване.
Город- людоед.
Пережуёт, выплюнет,
Рыжим листом прильнёт к подошве,
Дождём прольётся, снегом выпадет,
Придёт по почте письмом из прошлого.
Город- одуванчик.
Облетит, засохнет,
Пробьёт асфальт макушкой тополя,
Мастодонт нервной прекрасной эпохи,
Шинами шелестит, ногами топает.
В давке маршрутки читаешь Прилепина,
Гуляешь с внуком, живёшь, не ноешь
И в Рождество из кристалликов лепишь,
Белых немых холодных чудовищ.

18 сентября 2024

Туман похож на птичье молоко,
Поёт псалмы сорока на березе,
Я сотни лет с тобой уже знаком
Любимый Мордор, сказочная осень.
В небесной речке безупречна синь,
Иду с лукошком, с редким божьим даром
И представляю как среди осин
Растут грибы... от ядерных ударов.
На завтрак мы врагов своих едим
Без соли, что de- facto и de- jure,
Народ сплочён, он счастлив и един,
А тем, кто не един (пардон, цензура).
Умнее Саурона нет вождя,
В Амон Амарт сталь варится для фронта
И назгулы крылатые летят
Туда где тлеет жёлто- синий Гондор.
Родная галактическая жуть,
Железом по стеклу и тонким нервам,
Я злобный орк, но этим я горжусь,
Назло трусливым и ущербным эльфам.

17 сентября 2024

Рыжий костёр, золочённые вёсла,
Камень Луны с каждым веком дороже,
Ночью с антоновки яблоки- звёзды
Падают, бьются о змейку- дорожку.

В сонных пещерах прячутся гномы,
В утреннем небе тоскует журавлик,
Ветер гудит, выметает из дома
Чёрные листья, цветные журналы.

Спорят о чём- то совы и мыши,
Сом будто старый разбуженный кракен,
Бродит кругами, стонет и дышит,
Тащит на дно наши детские страхи.

Девочка прутиком палочки чертит,
Пляшет под дудочку эльф остроухий,
Мухи осенние злые как черти,
Черти осенние злые как мухи.

16 сентября 2024

На погосте осенью хорошо и тихо,
Сядешь у надгробия, водочки нальёшь,
Лезут в небо серое сосенки да пихты
И в крестах некрашенных заблудился ёж.
Благодать бескрайняя, то гранит, то мрамор,
Хлеб с румяной корочкой, сало и чеснок,
Ворон словно каменный на оградке замер,
Выпьешь распроклятую, посидишь часок.
Как вам спится граждане?
Что вам нынче снится?
От гвоздик замученных до конца веков,
В трещинках керамика, лица, лица, лица,
Будто змеи алые ленточки венков.
Всё у нас по- прежнему песни, пляски, гимны,
Выли в полнолуние, да порвали рты,
Растворятся в осени,
в чернозёме сгинут
Хрупкие дюймовочки, жадные кроты.
Скорбная Вселенная, имена и даты,
Золото кириллицы, под лопатку нож,
Я пойду задумчивый, грустный и поддатый,
И за мной покатится бедолага ёж.


10 сентября 2024

Здесь яблоки лежат в траве
И спелость слив ломает ветки,
Неуходящий смутный век.
По данным вражеской разведки
В нём будет реквием и джаз,
Луна, уснувшая на крыше,
Осенних листьев кровь и ржа
И вечно молодой Сид Вишес.
Гремит вселенский тарарам,
Палата для орлов и куриц,
Глаза отводят доктора
И в круг собравшись, нервно курят.
Фарфор разбитых юных лиц,
Смерть не напрасно, не случайно,
Горит на бархате кулис
Слепая мхатовская чайка.
Вязь на соломенных венках,
Из тучи дождь, в лукошке грузди,
Но после третьего звонка
Ни в ад, ни в рай уже не пустят.

9 сентября 2024

Дохожу до холодов в куртке старой,
Что-то нет сейчас совсем лишних денег,
В переходе волосатик с гитарой,
Как поёт он ДДТ, загляденье!
Я отдам ему последний свой рубль,
В чёрный кофр на дно упадёт он,
Покатился век с горки на убыль,
Не спасти его ни водкой, ни йодом.
За спиной бродит тенью собака,
И глаза её в цвет апельсина,
Почитаю ей вслух Пастернака,
Или Блока,
Что нравится, псина?
Ничего она не ответит,
Вечный голод и дерзкие блохи,
Бесприютная осень на свете
Серым небом и чертополохом.
Докурю горечь трав, да и брошу,
Окунусь в листопад стылых улиц,
Ветер колет нефритовой брошью,
Что у сердца в замке расстегнулась.

Сентябрь.

Сентябрь, прибой, осенний дзен
Вселенского масштаба,
Дискантом рвёт Бишон фризе*
На маленького краба.
Приют последнего тепла
Ещё загаром мажет,
Летит по небу дельтаплан,
А может зонтик пляжный.
Ворует чайка чёрствый хлеб
И счастлива как будто,
Скучает муравьиный лев
В своей норе уютной.
Спит одноглазый великан,
Смотритель в красной феске
Бросает прямо с маяка
Свинцовый груз и леску.
А в облаках то кит, то слон,
Клубничный джем и осы,
Собаку в море унесло.
Штормит сегодня.
Осень.

5 сентября 2024

*французкая маленькая порода собак.

Я наверное человек- паук, мама,
Я сижу в углу, там тоска смертная,
Дождь идёт с утра, всё дождю мало,
Накрывается мир тазом медным.
А у таза звук такой звонкий,
Сладкоежки варят в нём джемы,
Человек- паук хочет водки,
Человек- паук устал совершенно.
Хоть змеёй шипи, хоть котом мяукай,
Хлеб жую, что из слёз и пыли,
Между рам лежат- засыхают мухи,
Что дышали всласть и людьми были.
Я не сплю, мама.
Я боюсь, мама,
Вдруг придёт тьма и до звёзд ляжет,
Превратимся мы тогда в мрамор,
Перепачкаемся в печной саже.
Тлеет угольком свет надежды слабой,
Обрасту поутру чёрной я шерстью,
Отрастут, мама, у меня лапы,
Было две, станет шесть их.
Уколоть бы сердце чем- нибудь острым,
Чтобы с новой ноты заиграл Вагнер,
Пауки- братья, пауки- сёстры,
Дождь идёт, дождь клубникой пахнет.

3 сентября 2024

Ты гадаешь на ромашке, морщишь лоб, вздыхаешь грустно,
Он то любит, то не любит. То красавчик, то урод,
Ночь включила в чёрном небе лунный серп китайской люстрой,
Засыхает на тарелке с жёлтым сыром бутерброд.

Лепестки кидаешь на пол, телевизор смотрит кошка,
Он опять тебя не любит, а вот снова полюбил,
Словно айсберг тает свечка, а у свечки вьётся мошка
И сгорает как жужжащий некрасивый цеппелин.

От печальных откровений можно злиться, можно плакать,
Выйти в космос, выпить яда и с ума сойти слегка.
До утра танцует с кошкой домовой на мягких лапах,
Улыбнёшься, рассмеёшься, дашь обоим молока.

Ты гадаешь на ромашке, но сама не веришь в это,
Нет ни рыцарей, ни принцев. Есть лакеи и шуты,
А за долгими дождями из полей уходит лето,
Надоевшее до крика, до соплей, до тошноты.

Кошка любит молоко с повидлом
Ночью смотрит в неба глубину,
В молоке Луны кусочек видно
Или это коржик утонул?
Дом скрипит как старый бриг пиратский,
Он, конечно, полон страшных тайн,
На пластинке тихо плачет Градский,
Все мы отыграли первый тайм
И на цыпочках, на ощупь, в коридоре
Будто тени лёгкие скользим,
Хорошо бы выйти прямо к морю,
В ожидании бесснежных долгих зим.
Там над белым тёплым побережьем
Бродят неспокойные ветра,
Там волна ворчит и скалы режет
И спешит куда- то серый краб.
-
Книжный шкаф, в нём Чехов и Набоков,
Комиксов японских яркий бред,
Кошка слышит, что не спится Богу
В этом беспокойном сентябре.

Мне осенью так бесконечно грустно,
Похож на джунгли яблоневый сад,
Вздыхает и пророчит Заратустра,
Да я и сам, дружище, я и сам.
С бездомной мышью сядем у порога,
Я для неё мышиный царь и Бог,
Светила с неба падают горохом,
Уходит в землю неземной горох.
Чертополохом душу рвёт и джинсы,
Пугает взгляд пустых пчелиных сот,
И листья как картофельные чипсы,
И ржавый ливень как томатный сок.
Летишь виском на придорожный камень,
То в золото наступишь, то в дерьмо,
Помянем ежиков, что сгинули в тумане
И колобков, вернувшихся домой.

29 августа 2024

По мотивам жизни нашей снимут фильм многосерийный,
В рамках сказок Миядзаки, по канонам Болливуда,
Где один из нас уходит в белой комнате стерильной,
А другой живуч как кошка и красив как кукла вуду.

По мотивам жизни нашей станут новые гомеры
Сочинять смешные сказки, мило троллить ахиллесов,
Мы реликты мезозоя, мы почти пенсионеры,
Вот и плавится лампадкой Солнце над дремучим лесом.

По мотивам жизни нашей выльют бронзовые бюсты,
Будут новые полотна в светлых залах Эрмитажа,
Там мы злобных рвём драконов и драконам очень грустно,
Но наглеют камикадзе и горят многоэтажки.

По коротким эпизодам, по мотивам жизни нашей...
Внук растёт, он будет сильным. Он конечно будет лучшим.
Я допел ему все гимны, я кормлю мальчишку кашей
И ржавеет в коридоре словно зонтик меч двуручный.

Август

Что рассказать тебе ещё?
Смотри какое нынче утро,
Мы под одним сидим плащом,
Там тихо, мило и уютно.
Грохочет в речке рыба- кит,
Летает тонкой змейкой угорь,
Уходят в небо васильки
Сквозь выцветший древесный уголь.
И будет день, и будет час,
Весенний яблоневый садик,
Когда на лезвие меча
Цветная бабочка вдруг сядет.
И ты живи, люби, твори,
Однажды выйдет мир из комы
И Бог с тобой заговорит
С картонной маленькой иконы.

25 августа 2024

Кому война, кому весёлый праздник,
По телику то пошлость, то враньё.
Я Путину пишу о смертной казни,
Пускай её, родимую, вернёт.

Пишу о том, что тщетны разговоры,
Что глупо ждать нескорый Божий суд,
В страну вцепились мёртвой хваткой воры
И кровь её, бесценную, сосут.

Что ходит маршем "пятая колонна",
А ведь могла бы вся лежать ничком
И до сих пор какой- то мерзкий клоун
Из шапито грозит нам кулачком.

Пока есть шанс, пока ещё не поздно,
Грядут в стране лихие времена,
Что лгут безбожно вышитые звёзды
И ниже -
явки, клички, имена.

Пишу Ему с мальчишеским задором,
Пускай назло бесчисленным врагам,
Стреляет снова в гулких коридорах
Огромный чёрный дедовский наган.

Он прочитает, может дважды даже,
Узнает о немыслимых вещах
И сам себе совсем негромко скажет
"А Дмитрий прав, придётся возвращать!"

22 августа 2024

Элле
-

Женщина моя, птица белая,
Снова ищет в сумочке сотовый,
Из любви большой сделана,
Из бессонных ночей соткана.
Луговая ромашка стройная,
Не звезда, не приз утешительный,
Из печалей- радостей скроена,
Золотой нитью сшитая.
Быстро катится время ёжиком,
Рвёт прохожих
своими колючками,
Грустный цирк от простого до сложного,
А она верит в самое лучшее.
Счастье ты моё,
черноглазое,
Чудо ты моё белокожее,
Мы как будто верёвочкой связаны,
Непростое созданье божье.
Город лезет в небо высотками,
Он чихает дорогами пыльными,
Птица ищет в сумочке сотовый
И дрожит беспокойными крыльями.

20 августа 2024

Август словно застенчивый уж лёг на тёплую плоскость гранита,
Паутинка летит над водой и цепляется за поплавок,
Остроглазый, что видит нас всех.
Легкокрылый, что редко хранит нас,
Подарил вдруг заросший травой, между светом и тьмой островок.

На крючке удивлённый карась ловит ртом ослепительный воздух,
Лягушонок поёт до утра, попадая опять мимо нот,
Лёгкокрылый взлетает наверх, серебром красит юные звёзды,
Остроглазый ложится смеясь черепахой небесной на дно.

Позолота осыпалась вдруг с городского привычного лоска,
Белым лотосом на облаках закрывается солнечный день,
Дым табачный на змейку похож и скрипит беспокойная лодка
У истока прозрачной реки, на немыслимо тихой воде.

18 августа 2024

Август из железа гнёзда вьёт,
До утра грохочет в небе молот,
Долгая сирена, белый город,
Песни мёртвых курских соловьёв.

Кровь однажды превратится в гель,
Васильки в лугах раздавят берцы,
По Руси шагают иноземцы,
Русским Солнцем плавится штальхельм.

А навстречу им, из разных мест...
Дай дорогу стали и пехоте,
Вертится и с языка не сходит
Сладкое такое слово "месть"

Нет у всепрощения цены,
БТР рычит как древний ящер,
Я кричу колоннам уходящим
"Не берите пленных, пацаны !"

16 августа 2024

Жизнь смешная штука,
Рвётся словно нитка,
Греется гадюка
На куске гранита.
Всё во что ты верил
Оказалось ложью,
Но не врёт лишь клевер
И коровки божьи.
Даже в поле камни
Предадут и бросят,
Закрывают ставни,
Значит скоро осень.
Мы же до упада,
Носим воду в сите,
Не горит лампада,
Не придёт Спаситель.
На могилке дата
Поменяет планы,
Улетят куда-то
Птицы-  дельтопланы.
То Шопен, то Кинчев,
Ни любви, ни денег,
Уродился нынче
Выше звёзд репейник.
Ветры дышат пылью,
Звёзды монохромны,
В стёклышки слепые
Смотрят астрономы.
Крестик да оградка,
Солнышко за тучей,
А гадюке сладко,
А гадюке скучно.

Август

Илье
-


Он войдёт тихо так,
- Здравствуйте.
Медсестра даст халат белый,
Чёрный кофр, день восьмой августа,
Видел птиц, удивлялся, пел им.
Справедливость захрипит в голосе,
Может быть он плохой лирик,
У него в лисий хвост волосы,
В десять струн у него лира.
Океаны в глазах раненых,
Первоцветом в полях мины,
Он поёт про весну раннюю,
Про свинец, что прошёл мимо.
И слеза по щеке катится,
И гудит за окном трасса,
Тонкий клин журавлей- капельниц
Не взлетит, нет таких сказок.
А они вот сидят, выжили,
Превращают табак в горечь
И от йода бинты рыжие,
И от песен комок в горле.

-
Это мы, посмотри Господи,
Угольки из печной сажи,
Пел Орфей и молчал госпиталь,
Что ещё ты ему скажешь.


8 августа 2024

Не плачь, Пьеро, но ключик не подходит,
Порой трагична кукольная жизнь,
Опять кого-то в шумном хороводе
С улыбкой милой ставят на ножи.
Потом пришлют по почте скальп и фото,
Чем меньше пряник, тем длиннее кнут,
Ты знал, Пьеро, что путь до эшафота
Не занимает больше двух минут?
Топор стирает трусов словно ластик,
А Смерть сжирает как мясной пирог,
Я мог бы рассказать тебе о счастье,
Ты удивишься, бедный мой Пьеро.
Пускай загонит в угол тварей свора,
Но если ты не конченный кретин,
Не поменяешь сердце из фарфора
На сотню бестолковых буратин.
Марионетку нитка не отпустит,
Идёшь по ней, ни боли, ни следов,
Твоя гримаса бесконечной грусти
Наводит ужас на собак и вдов.
У жёлтого огня ложатся звери,
За пазухой живёт осиный рой,
С той стороны уже ломают двери,
Отставить сопли. Не тупи. Открой.


Август.

Богом быть ужасно трудно,
Лечишь слабых, кормишь нищих,
Строишь город изумрудный,
Чуть отвлёкся - пепелище.
Богом быть. Так много смысла
В этом. Сильно и почётно
Жизнь давать по чётным числам,
Забирать жизнь по нечётным.
Делать снег из рафинада,
Выжимать дожди из тучи,
В ожидании финала,
Чтобы люди стали лучше.
Только людям всё до лампы,
Скучно до позывов рвотных,
У людей хвосты и лапы
Или лапы у животных?
У людей клыки- кинжалы
Ближних рвут как лист картона,
Бог испытывает жалость,
Мироточит на иконах.
Останавливает войны,
На кресте висит сосновом,
Но любить нас, недостойных,
Утром начинает снова.
И выходит это боком,
Кровью по атласной коже,
Быть чертовски трудно Богом,
Что смеешься?
Правда, Боже?

И всё равно я слушаю БГ,
Старею, становлюсь сентиментальным,
Смотрю футбол, но не дерусь с ментами,
Ищу покой в горящем табаке.

Гуляю с псом, а может пёс со мной,
В кричащих снах опять штурмую Трою,
Ищу глазами в небе астероид,
Который нас в лепёшку всех сомнёт.

Ложусь на нож, встаю под образа,
Ребёнком верю в неба справедливость,
Хотя там ничего не изменилось,
Никто не возвращается назад.

Вся жизнь как удивительный токсин,
Уже полвека пью его глотками,
Люблю дожди, не спорю с *удаками
И забываю зонтики в такси.

Давит камнем вся пошлость вселенская,
Среди глупой бесцельной борьбы
Почитай ты мне вслух Вознесенского,
Эх, какой же поэтище был!

Душат рифмы стальными оковами,
Стихоплётство и радость, и труд,
Не рождаются гении новые
И последние скоро уйдут.

Вроде ищешь, но всё пустотелое,
Наступаешь то в грязь, то в *овно,
Жаль поэтов хороших не делают,
Разучились их делать давно.

Некрасивое, глупое, мерзкое,
Время дрянь и эпоха не та,
Почитай мне стихи Вознесенского,
Что-то раннее ты почитай.

Много куришь, всё споришь с бессонницей,
На пластинках то Леннон, то Хиль,
Память словно о спицу уколется,
Почитай мне, родная, Стихи.

Режет небо осенними клиньями,
Утром жизнь начинаешь с нуля
И сверкает в серебрянном инее
Алюминий * застывший в полях.

Мелькают лица и шевроны,
Стоит у семафора Маша,
Девчонка машет эшелону
Букетом полевых ромашек.

В стекляшке бьётся жаркий цельсий,
Гудрона вкусный сладкий запах,
Идут войска, грохочат рельсы,
На запад тянутся, на запад.

Сквозь времена и полустанки,
Тяжёлый панцирь, бронза кожи,
На черепах похожи танки
И на слонов они похожи.

Под рыжим Солнцем путь неблизкий
Туда где пики терриконов,
Бить звонкой сталью василисков
И огнедышащих драконов.

Загнать за край пещерных троллей,
Смыть ливнем колдовские знаки,
Пускай растут ромашки в поле
И колокольчики, и маки.

На стыках крошится эпоха,
Стоит у семафора Маша,
В прозрачном платье, рядом с Богом
И эшелону машет, машет.

1 августа 2024

Играй, Садко! Нелёгкий это труд
Быть музыкантом в злое лихолетье,
Порви десяток драгоценных струн,
Уверен, что никто и не заметит.
Играй, Садко, холодная вода
Ещё не давит на худые плечи,
Спит воробей на тонких проводах,
На камыше качается кузнечик.
Красивый реквием, однажды и по нам
Заплачет небо в звонком ля миноре,
Взойдёт над миром новая Луна
И упадёт в оранжевое море.
Порадуй виртуозностью игры,
Смотри, в глубинах созревает жемчуг,
Буди планктон и беспокойных рыб,
Мужчин с хвостом и утонувших женщин.
Корми волшебной музыкой медуз,
Сточи в песок серебряные гусли,
Играй, мой друг, свой сумасшедший блюз,
Звенящий символ африканской грусти.

31 июля 2024

Сотворю себе Луну как заправский стеклодув,
Пусть плывёт моя Луна дирижаблем в небе чёрном,
Вдоль магнитных полюсов, на рассвет и на беду
Светит лампой в темноте для святых и обречённых.

Из арктического льда, из зеркального стекла,
Будем вместе мы считать все приливы и отливы,
Может даже повезёт мне найти пиратский клад,
Может даже стану я и богатым, и счастливым.

Сотворю себе Луну, что похожа на анис,
С тонкой сладкой кожурой в нескончаемом июле,
Сяду сверху словно гном, ручки вверх, а ножки вниз,
Ах, какая благодать! Ни болезни нет, ни пули.

Стану мудрым и большим, брошу в вечность семена,
Непременно прорастут, только будет это завтра,
На расколотых камнях золотые имена
Всех моих прекрасных дам и бесстрашных астронавтов.

Жаль, получится Луна злой игрушкой в Рождество,
Там где в коме двадцать лет ёлка спит на антресоли,
Потеряли Божий дар, откопали штык и ствол,
Вот и воют до зари
волколаки в чистом поле.

И этот день уйдёт, переболит,
Не тронет ветер колокольчик медный,
Моих смешных застенчивых молитв
В осеннем небе просто не заметят.
Блеск амальгамы, хрупкий первый лёд,
Свернётся время ёжиком колючим
И остроглазый ангел упадёт
С холодной серой некрасивой тучи.
- Ну как ты, брат,
Надеюсь жив и цел?
Не поломала крылья злая осень?
А тот стоит с улыбкой на лице
И кажется ему не больно вовсе.
Река, что помнит каждый свой изгиб,
Трамвайные вагончики из жести,
Наложит врач красивый белый гипс
И медсестра в окошко перекрестит.
Ещё чуть- чуть, затянут в долгий плен
Бесснежные, давно пустые зимы,
Заплещется за пазухой в стекле
Похожая на спирт анестезия.
Волшебный мир заточенных клыков,
К полуночи открытые бойницы
И мёрзнет в бронзе доктор Пирогов
На пустыре у маленькой больницы.


26 июля 2024

У Лёхи бас и белой стали орден,
Он царь полей, хозяин всех дорог,
Косая сажень, храбрый словно Один,
Весёлый Вакх, рассерженный Сварог.

- Ну как там фрицы?
- Бьём их, рвём и душим,
Кто поумнее, те сдаются в плен.
Смотрю на Лёху - чёрт, с загаром южным,
Кусок свинца, вплётенный в злую плеть.

- Когда назад?
Большой привет всем нашим,
У "Леопарда" очень грозный вид?
- Хороший танк, но если ПТУРом в башню,
Тогда горит, красиво так горит.

Похож на воду чистый спирт из фляжки,
Напиться в хлам есть тысячи причин
И кажется я слышу, под тельняшкой
Большое сердце Лёхино стучит.

За ним Донецк, Торез и Мариуполь,
Артёмовск, Соледар и русский Крым,
Луна блестит как олимпийский рубль,
А мы всё говорим и говорим.

Небо ночью цвета стали,
Белый свет, фонарный круг,
Заболит да перестанет,
Всё изменится к утру.
Ветры тянутся на запад,
Ловит эхо эхолот,
Сон придёт на мягких лапах,
Мне на лоб положит лёд.
Воздух нынче пахнет мятой,
Время праздников и тризн,
Человек в пижаме мятой,
Боже, это я, смотри.
Похудевший и небритый,
Лампа плавит света медь,
Что в глазах моих открытых
Богу можно разглядеть?
Я чернила и бумага,
В океане нервный скат,
Броненосец с чёрным флагом,
Что погиб у острых скал.
Тряпкой тлеть, сгореть как порох,
Волком выть от старых ран,
То ли муха, то ли ворон
Между тонких бьётся рам.
В сердце шилом входит осень,
Если выжил, то прощён,
Вот ещё курить бы бросить
И ещё, ещё, ещё...

Паутинкой упасть вверх,
На стихи извести бумагу,
На рассвете стучит в дверь
И зовёт с собой братец август.
Слушать песни немых рыб,
Создавать из песка замки,
Пассажирский идёт в Крым,
Эшелоны везут танки.
Сорняками пророс шалфей,
Лёгким стал придорожный камень,
Маскарады бескрылых фей,
Уходящего лета пламя.
Вечный Герберт, война миров,
Рты в грязи или в сладкой вате,
Я отдал бы свою кровь,
Не берут. Говорят, хватит.
Превратились в туман дожди,
Тонет утро в железе ржавом
И грызутся опять вожди,
И ложатся под берцы травы.
Добровольцем ушёл друг,
Золотые сломались вёсла,
Как цветок подрастает внук,
Что скажу я ему после?

Пустая хрупкость гнёзд осиных,
Собака воет от тоски,
на осине,
Ворона мёрзнет на осине,
Зевает Солнце над  Россией,
Идут на зорьку рыбаки.

Успеть на ранний клёв до снега,
Пока не встанет первый лёд,
Прекрасен спиннинг из ореха,
В приёмнике мурлычит Пьеха,
Летит по небу самолёт.

Он серый словно эта осень,
Гудит как шмель о том, о сём.
В карманах хлеб, да пара блёсен,
Андрей, Иуда и Иосиф,
Ногами месят чернозём.

Река как лезвие стилета,
Узка и бездной глубока,
Камыш, там догнивает лето
И колесо велосипеда
Спустило круглые бока.

Собака лает, ветер носит,
Репей у стен монастыря,
Всё было до, всё будет после,
Андрей, Иуда и Иосиф
В последних числах октября.

Дым папирос, простые вещи,
Рюкзак и ватные штаны,
Беседа про футбол, про женщин,
На что берёт сейчас подлещик?
Какие новости с войны?

Квартира с видом на Луну,
Трёхцветный кот, уснувший внук.
Полночный сладкий детский сон,
Я самый добрый в мире слон,
На цыпочках, почти летя.
Тарелка инопланетян
Рисует в небе тонкий круг,
Но успокоится к утру.
И двор, и жёлтый светофор,
В домашних тапочках грифон
Пьёт из пакета молоко
И так легко.
Гитара древняя без струн,
Стоит на боевом посту
Солдат с пластмассовым ружьём.
Живём.
Ещё живём)


19 июля 2024